Например, формула тюльпана, а заодно и ландыша, и лилии: ∗P3+3 A3+3 G(3_) (звездочка обычная, буквы латинские заглавные, остальные символы в нижнем регистре, в этом редакторе можно сделать форматирование символов?) [Расшифровка]
∗ — цветок правильный (актиноморфный);
P 3+3 — околоцветник простой; лепестки свободные, расположены в два круга по три листочка;
A 3+3 — тычинки свободные, расположены в два круга по три тычинки;
G (3_)— пестик один, образован тремя сросшимися плодолистиками (гинецей ценокарпный); завязь верхняя.
С книгой тоже так можно: идейно-тематический строй, образный строй, основной конфликт, второстепенные мотивы, система персонажей, портретная и речевая характеристики, символика, композиция, стилистика...
Но если случилось впечатление, попытка свести к объективному анализу его разрушает: настроение - хрупкая штука, так хочется потрогать, так страшно прикоснуться. Кому при виде первых тюльпанов или ландышей интересно, какая у них завязь и как расположены лепестки? Стоит ли формул их нежность, цвет, аромат и радость от отступившей, наконец, зимы?
На эти грабли я наступила с "Мимозой на севере" Искандера. Это история о том, как человек, желая необыкновенного, упустил настоящее. Сначала потерял первую любовь, а потом по ее следам текущую жизнь, построенную "как у всех". И о том, что иногда, в силу чувства юмора, присущего бытию (ну, или "шутовства жизни"), толчком к глобальным переменам могут стать вещи, для других значения не имеющие, вообще ими не замеченные.
Но меня "зацепил" за живое фон. Искандер кропотливо воссоздает "интеллигентские разговоры", восстанавливая атмосферу обычных дружеских посиделок:
Например, [цитата]
"— Ну что ж, у нас есть одно утешение. Сказано же: нищие духом первыми войдут в Царство Божие.
— Ничего себе — нищие духом! Русская литература за семьдесят лет, с начала зрелости Пушкина до зрелости Чехова, с блистательной быстротой прошла путь, на который европейским народам понадобилось пятьсот лет.
— Ну, это особенные условия, сложившиеся в девятнадцатом веке. Гений Пушкина еще и потому так развернулся, что у него был такой читатель, как Чаадаев. Дворянство в России не занималось практическими делами, оно читало.
— А может, Россия зачиталась и прозевала свой поезд?"
Некогда сама играла на даче в бадминтон напротив стола, за которым взрослые что-то примерно такое разговаривали: "Кто угодно, только не Базен!" или почему, например, Книппер играла в театре, а не жила с Чеховым. Картинка встала перед глазами как живая.
Рассказывать по прочтении о таких субъективно-личных впечатлениях - все равно что переводить тему с книги на себя. Нескромно и мало кому хотя бы любопытно. И, кроме того, легко уйти в беспредметное. Но и анализом запросто можно разрушить навеянное текстом настроение. А оно, пожалуй, едва ли не самое главное в послевкусии от чтения.
У Искандера есть стихотворение
[Формула розы]
ФОРМУЛА РОЗЫ
На цветущую розу взгляните.
Не сходите при этом с ума.
Потому что она - вне ума,
Красоты идеал в чистом виде.
Ну а если сошел ты с ума,
Роза вылечить сможет сама.
О шипы ее пальцами ткнись -
Вместе с кровью прорежется мысль.
А вот цветаевское стихотворение про
[формулу цветка]
Стихи растут, как звезды и как розы,
Как красота — ненужная в семье.
А на венцы и на апофеозы —
Один ответ: «Откуда мне сие?»
Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
Но, все-таки, думаю, есть предметы, что к ним лучше не сводить, если можно выкрутиться без формул.
