[Цитата]
"История этой любви - "по любопытному совпадению", как сказала бы дона Арминда, - началась в тот яркий, озаренный весенним солнцем день, когда фазендейро Жезуино Мендонса застрелил из револьвера свою жену дону Синьязинью Гендес Мендонсу - склонную к полноте шатенку, видную представительницу местного общества, большую любительницу церковных празднеств, - а вместе с нею и доктора Осмундо Пиментела, дантиста-хирурга, прибывшего в Ильеус всего несколько месяцев назад, элегантного молодого человека, наделенного поэтическим даром. И как раз в то утро, незадолго до того как разыгралась эта трагедия, старая Филомена привела наконец в исполнение свою давнишнюю угрозу - покинула кухню араба Насиба, уехав с восьмичасовым поездом в Агуа-Прету, где преуспевал ее сын."
И дальше больше, и все с той же неспешностью и подробностями до седьмого колена. Вот уже глав с десять араб ходит в бордель к девушке с раскосыми очами, русский Яков, открывший первую автобусную линию, заказывает большой банкет для важных людей, пока автобусы вязнут в грязи, а пароходы садятся на мель, а возле рыбного рынка беседуют полковники с докторами, которые на самом деле ни те, и ни другие. А еще у доктора, про которого целую главу объясняли, как он остался без звания, есть книга о роде Авила, которой тоже нет, потому что он ее так и не написал.
Обычно такое чтение мне нравится. Тем более, что я с юности неровно дышу к Амаду: очень он ратовал за женские права. Но сейчас из-за чтения урывками на бегу мне уже начинает казаться, что в романе нет не только книги доктора, но и девушки. И корица с гвоздикой, похоже, только в эпиграфе:
Благоуханье гвоздики,
цвета корицы кожа:
это и есть Габриэла
всех на свете пригожей.
(Песня зоны какао)
Зато в романе много какао, я бы сказала, с каждой страницы так и веет. И какао, в отличие от гвоздики с корицей, которые я знаю лишь уже разделанными, я видела и щупала воочию. Статья в википедии, куда полезла вспомнить, какие два вида Теобром, кроме Теоброма какао, используют в производстве, вдохновила меня окончательно. Показываю по горячим следам, пока 1) наброски не разонравились самой; 2) не распереживалась, что неприлично показывать в настолько непотребном виде.
[Рисунок]
Удивительно, но все, что про какао, начиная с бобов в разрезе и заканчивая деревом, срисованным с типового снимка, уложилось в пятнадцать-двадцать минут! Правда, гвоздику я нарисовала с натуры до этого, за пару пяти-десятиминутных подходов. Раньше у меня так быстро не получалось.
Буду писать про роман, честно-честно сделаю приличный снимок или скан. Пора уже научиться по-человечески оформлять свои художества, а то перед френдами с чудесными снимками ей-ей неудобно каждый раз, как в калашный ряд понятно чем...
